В японском фольклоре выделяются три тесно связанных между собой компонента : народные представления, народные песни и народные сказания. Народные представления (миндзоку гэйно) - технический термин, используемый японскими исследователями для обозначения большого количества действ, распадающихся на несколько субтипов. Наиболее известные из них включают представления, имеющие отношение к синтоистским и буддийским ритуалам, к различным аспектам ведения рисового хозяйства, к изгнанию злых духов. Наконец, они являются фольклорными версиями придворных или городских сценических представлений - театров Ноо, Кабуки и Бунраку. Эта дифференцированность существенно обогащается историческими и географическими факторами. Фрагменты народных представлений эпохи Эдо (1600 - 1868), Муромати (1333 - 1568) и Камакура (1185 - 1333) и в ряде случаев даже более ранних эпох бережно сохраняются и широко используются в репертуарах множества фестивалей и в обрядах, имеющих место, главным образом, в сельской местности.

Большинство народных представлений, наблюдаемых по всей Японии, включая Окинава, не обязательно имеют место там, где они зародились, но ныне они повсеместно акклиматизировались в качестве неотъемлемых локальных традиций. Народные представления, как правило, образуют часть ритуалов, совершаемых ежегодно или через строго определенные промежутки времени. Спонсоры, зрители и сами участники обычно являются местными жителями, причем "актеры" не зарабатывают себе на жизнь этим занятием. Преобладающая часть японских народных представлений имеет прямое касательство к сельскому хозяйству, к бесчисленным верованиям простонародья, которые с незапамятных времен были органическими составляющими повседневной жизни, и, разумеется, к каждому из времен года.

Народные песни (минъё) включают в свой состав религиозные, "профессиональные", т.е. свойственные тем или иным занятиям, "приписанные" к различным социальным событиям и детские. Как правило, они строфичны, часто содержат повторяющиеся припевы с использованием бессмысленных слогов (хаяси котоба). В текстах народных песен нередко обнаруживается много диалектических выражений, а произношение слов (особенно на севере острова Хонсю и на крайнем юге страны) тяготеет к локальным звучаниям.

Темы песен обычны для этого жанра - любовь, пища, природа. Длинные эпические баллады среди народных песен не встречаются, поскольку для них выделены особые типы так называемой театральной музыки. В качестве музыкальных инструментов, сопровождающих минъё, используются лютня сямисэн, барабан тайко, флейты синобуэ и сякухати.

Народные песни популярны во всех районах Японии, так что классифицировать их по местам происхождения чрезвычайно трудно. К тому же у полюбившихся народу песен имеется много локальных версий. Иногда, тем не менее, определить истоки какой - то данной песни все - таки можно. Например, дзинку - песня, слова которой поначалу копировали речь куртизанок из Этиго, но ныне утратили региональный колорит, или оивакэ - песня путешественников, передвигавшихся из Синано в Этиго. Представляется также возможным рассматривать народные песни с исторической точки зрения и указать на некоторые из них, вышедших из употребления. В антологии "Манъёсю" содержится много анонимных стихов, с полным на то основанием могущих быть названными песнями. Немало ссылок на народные песни встречается в "Путевых заметках из Тоса" Ки - но Цураюки. Целый ряд старых сборников песен включают народные или целиком состоят из них. Среди этих сборников достойны упоминания "Кинкафу" (981), "Рёдзин хисё" (1169), "Кангинсю" (1518) и "Тауэдзоси", дата выхода которого не установлена и в котором в изобилии представлены средневековые песни, исполнявшиеся при посадке риса.

Народные песни оказали существенное влияние на другие виды японского песенного и общего музыкального наследия : имаё - популярные придворные песни периода Хэйан (794 - 1185), сога - пиршественные песни периода Камакура (1185 - 1333), развлекательную (сокёку, коута) и театральную музыку (гидаю - буси, нагаута) периода Эдо, популярная музыка последнего столетия.

Народные сказания (минва), изустно передаваемые из поколения в поколение, прослеживаются во многих случаях до тех времен, когда в Японии даже не было письменности. Для обозначения народных сказаний японские исследователи фольклора используют термин мукаси - банаси (предания древности) в противовес термину дэнсэцу (легенды), под которым понимаются чудодейственные события, действительно имевшие, по мнению масс, место в реальности. Существует обширная документация народных сказаний. Еще VIII в. был свидетелем включения многих их сюжетов в хроники "Кодзики" и "Нихон сёки". В последующие века такие памятники, как "Нихон рёики", "Кондзяку моногатари" и "Удзи сюи моногатари", явились сборниками сказаний, буддийских и светских, число которых намного превысило тысячу единиц. Классические драмы XV в., Ноо и Кёгэн, а также Кабуки, возникшие в начале XVII в., служат примерами использования их авторами фольклорных материалов для сочинения сюжетов.

Географически народные сказания были сгруппированы вокруг трех основных центров : побережья срединной части острова Хонсю, западного побережья острова Хонсю и южной части острова Кюсю. Согласно японской мифологии, там располагались соответственно "страна Ямато", "страна Идзумо" и "страна Химука". По мнению ряда исследователей, наличие нескольких центров образования народных сказаний связано с первоначально разрозненным существованием отдельных групп племени, в разное время и по разным путям проникавших на Японские острова и обосновывавшихся там в разных районах. Фольклор, безусловно, был источником, из которого родились своды японской классической мифологии. Более того, накопленный ко времени составления "Кодзики" и "Нихон сёки" огромный фольклорный материал давал возможность для тщательного отбора - ведь некоторые народные сказания бытовали в разных вариантах.

Очевидно и то обстоятельство, что, будучи представленной как единый, монолитный пласт, японская мифология, зафиксированная в памятниках VIII в., таковой на деле не является, а состоит из множества вроде бы связанных между собой, но имеющих разное происхождение фрагментов. Это подтверждается формой "проживания” некоторых из них в фольклоре, без труда отделившего одни мифы от других.

Исходя из этого вывода, при анализе произведений японского фольклора, записанных в XIX - начале XX в., удалось установить следующее. Во - первых, даже тепер, спустя столетия, древние мифологические сюжеты легко обнаруживаются в фольклоре. Во - вторых, сохранилась и продолжает жить (часто в совершенно иных жанрах и формах) не японская классическая мифология как таковая, а лишь ряд ее эпизодов, на первый взгляд выбранных произвольно. В - третьих, народная традиция не только отобрала совершенно определенные сюжеты, но и "закрепила" их за совершенно определенными жанрами фольклора. Из всего многообразия сюжетов и мотивов, запечатленных в "Кодзики" и "Нихон сёки", ныне можно говорить лишь о трех циклах мифов, продолжающих свою жизнь в японском фольклоре. Это "Солнечный цикл", т.е. мифы о Богине Солнца Аматэрасу, причем не все мифы, а только эпизод с ее удалением в Небесный грот. Затем - эпизод из мифов "страны Идзумо", связанный с деятельностью бога О - куни - нуси (опять - таки имеется в виду лишь фрагмент, известный как "Белый заяц из Инаба"). Это, наконец, сюжет о богатыре Ямато - такэру, жизнь и деятельность которого относится уже не к "эре богов", а к "эре императоров" и представляет собой цикл мифологических сказаний.

Особенно популярным видом народных сказаний являются сказки. Среди множества японских сказок имеются хорошо известные всем или знакомые жителям только одной префектуры, а то и деревни. Самые знаменитые свои сказки японцы называют "великими". Без них немыслимо детство ни одного ребенка, на их морали воспитано не одно поколение. "Момотаро", "Кагуя - химэ" и другие давно уже вошли в мировую сокровищницу сказок. Но какими бы разными по сюжету или месту своего рождения ни были японские сказки, есть и то общее, что свойственно всему сказочному фольклору страны. Японская сказка глубоко поэтична. Не только потому, что в ткань повествования нередко вплетались стихи, но и потому, что и поэзия и сказки всегда почитались в Японии как орудие добра и справедливости. Тот, кто творит и понимает красоту, не может быть источником зла - таков поэтический закон японской сказки.

Искусство всесильно. Оно стирает грань между вымыслом и реальностью. Творения мастеров оживают и на законном основании становятся частью сказочного бытия. Чувство единства с природой, свойственное японцам, стало основой и всего сказочного фольклора. Замечательной чертой японских сказок является и то, что многие из них связаны с народными обычаями и обрядами. В них можно найти упоминание древних ритуалов, календарных праздников, этнографических реалий. Запечатлен в японских сказках и древний обычай жертвоприношения. В японской сказке чудеса встречаются на каждом шагу. Особой таинственностью окутаны в них животные - оборотни.


Сказка в Японии - своего рода синкретика разных жанров фольклора, вместилище души всего устного творчества японцев. К жизни и быту героев сказок приблизились и опростившиеся образы могущественных богов. Сплошь и рядом появляются в сказках чудесные предметы. Многие сказки образуют категорию так называемых "смешных" (вараи банаси). Сюжет таких сказок порой незатейлив, но развязка всегда неожиданна и забавна. Погружаясь в мир японских сказок, ощущаешь самобытность народного творчества японцев, дивишься уму народа - творца, глубине его мудрости, проникаешься тем, что испокон века объединяет сказочный фольклор всех народов - стремление к миру, добру и свету.